Они уже были в маленькой комнате с серыми
дощатыми стенами; тут, кроме небольшого столика с зеркалом, табурета и тряпья, развешанного по углам, не было никакой другой мебели, и, вместо лампы или свечи, горел яркий веерообразный огонек, приделанный к трубочке, вбитой в стену.
И когда наступила ночь, Егор Тимофеевич никак не мог уснуть: ворочался, кряхтел и наконец снова оделся и пошел поглядеть на покойника. В длинном коридоре горела одна лампочка и было темновато, а в комнате, где стоял гроб, горели три толстые восковые свечи, и еще одна, четвертая, тоненькая, была прикреплена к псалтырю, который читала молоденькая монашенка. Было очень светло, пахло ладаном, и от вошедшего Егора Тимофеевича по
дощатым стенам побежало в разные стороны несколько прозрачных, легких теней.
Неточные совпадения
Юстина Помаду перевели в два
дощатые чулана, устроенные при столярной в конторском флигеле, и так он тут и остался на застольной, несмотря на то, что
стены его бывших комнат в доме уже второй раз подговаривались, чтобы их после трех лет снова освежили бумажками.
В часовне было почти темно. Осенний свет скупо проникал сквозь узенькое, как бы тюремное окошко, загороженное решеткой. Два-три образа без риз, темные и безликие. висели на
стенах. Несколько простых
дощатых гробов стояли прямо на полу, на деревянных переносных дрогах. Один посредине был пуст, и открытая крышка лежала рядом.
Все архитекторы и подрядчики отлично знают, что стоит только поставить на время какую-нибудь деревянную решетку вместо железной или
дощатую переборку вместо капитальной
стены — и деревянная решетка и
дощатая переборка переживут и хозяина и даже самый дом.
За этими воспоминаниями начинался ряд других. В них выдающуюся роль играл постоялый двор, уже совсем вонючий, с промерзающими зимой
стенами, с колеблющимися полами, с
дощатою перегородкой, из щелей которой выглядывали глянцевитые животы клопов. Пьяные и драчливые ночи; проезжие помещики, торопливо вынимающие из тощих бумажников зелененькую; хваты-купцы, подбадривающие «актерок» чуть не с нагайкой в руках. А наутро головная боль, тошнота и тоска, тоска без конца. В заключение — Головлево…
Бенефактов исполнил, что ему говорил Ахилла, и увидел его лежащим на примощенной к
стене дощатой кроватке. На дьяконе была ровная холщовая сорочка с прямым отложным воротником, завязанным по-малороссийски длинною пестрою тесьмой, и широкие тиковые полосатые шаровары.
Захар пригнулся к полу; секунду спустя синий огонек сверкнул между его пальцами, разгорелся и осветил узенькие бревенчатые
стены, кой-где завешанные одеждой, прицепленной к деревянным гвоздям; кой-где сверкнули хозяйственные орудия, пила, рубанок, топор, державшиеся на
стене также помощию деревянных колышков; во всю длину
стены, где прорублено было окошко, лепились
дощатые нары, намощенные на козла, — осеннее ложе покойного Глеба; из-под нар выглядывали голые ноги приемыша.
Он не замедлил очутиться под длинным
дощатым навесом — род крытой галереи, которая лепилась вдоль
стены кабака и выходила открытой своей стороной на двор, окруженный сплошною
стеною сараев и навесов.
Во флигеле мы нашли переднюю с раскрытыми дверями и большую половину гостиной, уставленную рядами стульев, тогда как меньшая половина комнаты, упирающаяся в глухую
стену, была завешена простынями, из-под нижнего конца которых виднелись
дощатые подмостки.
Комната в доме Краснова: прямо дверь в сени; направо кровать с ситцевым пологом и окно, налево лежанка и дверь в кухню; на авансцене простой
дощатый стол и несколько стульев; у задней
стены и у окна скамьи, у левой
стены шкаф с чашками, маленькое зеркало и стенные часы.
— Зовут меня зовуткою, а величают уткою, — и с этими пустыми словами пополоз было со свечечкою в какой-то малый чулан, тесный как
дощатый гробик, но из-за
стены на него тот дерзый вдруг опять закричал...
За
дощатой тонкой перегородкой возился около лошади конюх; видимо, и он не подозревал, что за
стеною есть кто-нибудь, кроме мертвых, потому что говорил лошади спокойно и сердечно...
Вот, наконец, на одной из широких улиц с бульваром временный дом губернатора. Он был неказист на вид, переделанный из жилища анамитского мандарина, и имел вид большого сарая на столбах, крытого черепицей, с
дощатыми, не доходящими до крыши
стенами для пропуска воздуха. Окна все были обращены во двор. Вокруг дома и во дворе было много пальм разных видов, раскидистых бананов и других деревьев.
Беззвучно и жарко было на этой площадке, где пахло теплыми старыми бревнами наружной
стены. Только подальше за
дощатой дверью, приходившейся посредине галерейки, жужжал шмель.